Что обещала))) Этой истории около года. Теперь, наконец, фик отбечен и мне почти))) не стыдно выкладывать его в открытом доступе.
Anna_Lusia, спасибо еще раз.
Название: С днем рожденья, Винчестер!
Автор: Gaytri.
Бета: Anna_Lusia.
Гамма: Какая, к Винчестерам, гамма!
Жанр: Angstище.
Рейтинг: PG -13.
Персонажи: Дин и Сэм (оригинально, я знаю).
Предупреждение: Штампы, хотя я с ними честно боролась.
Дисклеймер: Да, да, я отказываюсь.
Статус: С этим мы разобрались. 3 000 слов.
От автора: Вообще-то, я не такая кровожадная... Наверное.
22.40
23 января.
Грейт-Фолс. Монтана.
читать дальшеСознание возвращалось медленно. Короткими, яркими до слепоты вспышками, атакуя сразу все рецепторы. Сначала холод - тонкими ледяными иглами буравящий кости. Затем, запах гнили - выкручивающий протестующий желудок. И боль - зазубренными острыми осколками вгрызающаяся в избитое тело. И звук, глухой и надрывный, похожий на стон.
Прислушиваясь к тугим ударам пульса, он насторожился. Только спустя долгое, до потери самоконтроля, мгновенье, когда жалобное клокотание повторилось, Винчестер больно закусил губу, понимая, что это стонет он сам. Нахмурившись, ощущая, как неприятно засаднила кожа на лбу, он, наконец, решился открыть глаза.
Окружающая густая серость сменила расплывающиеся зеленые круги под веками. Он лежал на холодном полу, лицом в гнилой соломе. В висках удручающе жизнерадостно бухала кровь, во рту сухим картоном ворочался язык.
Медленно моргнув, задевая ресницами тонкие тростинки соломы, он повернул голову. Темная стена и маленькое узкое окошко под потолком. Он снова прислушался, пытаясь определить, есть ли кто еще в помещении. Где-то за его спиной что-то тихо зашуршало и пискнуло. Крысы. Инстинктивно дернулся, намереваясь встать, и тут же плечи обожгло огнем. Охнув, он ткнулся головой в пол.
- Сукин ты сын.
Руки связаны за спиной. Профессионально - расчетливо. Надежно скручены веревкой не только кисти, но и локти. Понимая тщетность своих усилий, он все же еще раз дернул руками. Утихнувшая было боль вернулась, острыми шипами вгрызаясь в вывернутые суставы. Он выдохнул сквозь стиснутые зубы, задавливая мерзкие щупальца страха, холодным клубком поселившегося где-то внизу живота. Буквально кожей ощущая нависшую над ним отчаянную неизвестность. Малодушно захотелось спрятаться под одеяло, как в детстве, уходя от ночных комаров, или хотя бы позвать брата. Но он только прикрыл глаза и скрипнул зубами. Сам вляпался - сам и выпутывайся. Для начала, надо встать.
Однако, едва попытавшись подтянуть колени, он задохнулся от острой боли в левой лодыжке. Вспышка отрезвила и окончательно прочистила мозги . Прислонившись пылающим лбом к полу, Дин вспомнил, как здесь оказался.
* * ** *
18.25
23 января.
Грейт-Фолс. Монтана.
- Да расслабься, Сэмми, мы были в местах и похуже, - беспечно бросил старший Винчестер, открывая залапанную грязными руками дверь очередного в их кочующей жизни мотельного номера.
С тяжелым вздохом рассматривая комнату и не решаясь сделать шаг внутрь, Сэм упрямо мотнул лохматой головой. Все, как всегда: привычно, знакомо, просто до зубовного скрежета. Возле стены - кровать-полуторка с железными спинками, пережившая, наверное, еще гражданскую. Прикроватная тумбочка без дверцы, зато с выступающими петлями. Узкий диван с вызывающе торчащей из порванной обивки пружиной. Грязный, в нехороших пятах пол, спертый запах пыли, застарелой грязи и секса.
- Похуже? Я в этом не уверен, - осматривая номер через плечо брата, Сэм брезгливо поморщился. - Может, переночуем в Импале?
- Старик, на улице холодно, а печка... - Дин, не договорив, недовольно скривился и прошел в номер. Его брезентовая сумка полетела на развалюху-диван. - Да и батарея лэптопа разрядилась, сам говорил.
Сэм, неуверенно потоптавшись на пороге, все же последовал за братом. Аккуратно положил старую кожаную сумку с ноутбуком на стол, обтянутый пожелтевшей, с бурыми и даже на вид липкими пятнами клеенкой. Осторожно умостился на хлипком стуле. Дерево под его весом жалобно пискнуло, но выдержало.
Широко зевнув, младший Винчестер медленно, с наслаждением покрутил головой, растягивая затекшие мышцы. Хотелось есть и спать. Хотя спать, пожалуй, хотелось больше. Сэм даже зевнул - широко, с наслаждением, не заботясь о приличиях и не прикрывая рот рукой. Сказывалась бессонная ночь, которую он провел за компьютером в поисках информации о загадочных исчезновениях людей в Грейт-Фолс.
Происходящее в этом маленьком городишке сильно смахивало на работу сикоме - свирепого существа с развитой мускулатурой, острыми зубами и горящими адским огнем глазами. Жутковатый рисунок человекоподобного монстра красовался на странице отцовского дневника, как раз после вендиго. Отец писал, что это, чаще всего, особи женского пола. Твари, охотятся на мужчин, устраивая засады в горах. Зачем? Об этом отец не написал, но у Винчестеров было по этому поводу не очень радужное предположение. Дин, едва прочитав запись Джона, присвистнул и весьма недвусмысленно поиграл бровями:
- А дамочки-то затейницы!
В ответ он заслужил только порицательный взгляд Сэма, который с успехом проигнорировал. А утром, хлопнув дверцами Импалы, они рванули через два штата дальше, разбираться с этими самыми сикоме.
- ...Так, ты отдыхай, а я тут прошвырнусь, - отдернув куртку и подняв воротник, Дин решительно направился к двери.
- Какого черта?- Сэм не злился - сил не было. Он только сощурился, пристально наблюдая за телодвижениями брата. - Ты весь день был за рулем, тебе тоже не мешало бы поспать.
Уже взявшись за ручку двери, старший Винчестер повернул голову:
- Тут одна кровать. На диване ты не поместишься, а я еще не долбаный йог чтобы спать на пружине. Так что дрыхни. Я пока разведаю, что к чему.
Особого плана у Дина не было. Ну, точнее, план, конечно, был, но ничего сверх оригинального. Завалиться в ближайший бар и между первым и вторым стаканчиком выяснить у бармена, что тут происходит. Правда, все оказалось гораздо проще и интересней. Потому как на месте бармена была прехорошенькая высокая блондинка с голубыми глазами и заразительным смехом, которая, ко всем ее явным прелестям, оказалась еще и сестрой подруги пропавшего парня.
Выходя через сорок минут из бара, Дин уже имел в нагрудном кармане не только адрес, где была найдена машина пропавшего молодого человека, но и телефонный номер Крисси.
А что, он не имеет права на праздник? Вот только разузнает еще кое-что...
Прибыв на указанное барменшей место и заглушив мотор, Дин набрал номер брата. Терпеливо выждал пять гудков и, оставив на голосовой почте сообщение Сэму о том, где он, вышел из машины.
То, что он совершил ошибку и сунулся в лес один, Дин понял сразу, как только над его головой сомкнулись кроны деревьев. Правая рука дернулась, привычным движением потянувшись к рукоятке пистолета за поясом, но плотная тень уже отделилась от ствола дерева и метнулась к охотнику.
В ночном лесу выстрел прозвучал слишком громко. Взбудораженные вороны, не отлетавшие далеко от городских свалок, сорвались с веток с противным гвалтом.
Громкое карканье и хлопанье крыльев всего на секунду отвлекло внимание охотника. Этого оказалось достаточно. Теней было две.
Дин слишком поздно среагировал на хруст ветки за спиной. Разворачиваясь в падении, уходя от возможной атаки, нажал на курок. Отдача знакомо толкнула кольт в ладони. Одновременно короткая вспышка сорвалась со ствола, огненным шлейфом провожая серебряную пулю. Он только успел подумать, что промазал, когда черная тень взвилась на три фута вверх, и что-то острое, жалящее, впилось в ногу, а большое и темное - ударило в лицо, оставляя после себя лишь тьму.
* * *
Вторая попытка привстать была удачнее, хотя бы потому, что Дин вначале перевернулся на бок и, отталкиваясь правой ногой, добрался до стены, и, уже опираясь на нее плечом, кое-как сел. Это не давало ему какого-либо преимущества, зато он почувствовал себя более защищенным, если можно себя вообще так чувствовать, будучи избитым, связанным и валяющимся неизвестно где.
Дин облизал пересохшие губы, чувствуя соленый вкус крови. Его затошнило, то ли от удара по голове, то ли от медного привкуса во рту. А когда спазмы, выворачивающие наизнанку желудок, прекратились, он попытался отползти подальше от собственной блевотины.
Разбивая шуршащую крысиную тишину подвала, в кармане завибрировал телефон. Дин нахмурился. У него не отобрали мобильник. Впрочем, какое дело сверхъестественным существам до какого-то там телефона? Тем более, что дотянуться до него Дин все равно не мог. Он так и остался лежать во внутреннем нагрудном кармане куртки.
Телефон замолчал, но только для того, чтобы вновь ожить едва слышным жужжанием. До Дина пытались дозвониться еще пять раз. Винчестер злился от собственного бессилия, ведь наверняка звонил Сэм. Кто еще может с завидным упрямством среди ночи набирать номер не отвечающего абонента? Только ваш младший родной брат. Ваша персональная «заноза-в-заднице».
* * *
25 января 2004 год.
Лотон. Оклахома.
Телефонный звонок с трудом пробивался сквозь сон, настойчиво отодвигая призрачные тени алкогольного дурмана. Непослушные пальцы ощупали прикроватную тумбочку. Неуклюже смели на пол мотельные часы прежде, чем Дин понял, что мобильный в заднем кармане брюк. Похоже, вчера он завалился спать одетый, рухнув прямо поверх покрывала.
Наконец, занудный телефон удалось вытащить из кармана и даже откинуть крышку.
- Да? - голос низкий, хриплый, как и положено после перепоя. Сколько же он вчера выпил?
- Дин? Это я - Сэм.
Брат мог и не представляться, Дин узнал бы его даже по молчаливому сопению.
- Привет, - не очень жизнерадостно отозвался старший Винчестер.
- Слава Богу! Дин! - затараторил Сэм.
Дин был вынужден убрать трубку подальше от уха, чтобы избавиться от застучавших в голове молоточков, сопровождающих взбудоражено-гневный монолог брата.
- Я тебе звонил вчера весь день! Черт, я звонил миллион раз! Где ты был? Почему не отвечал?
Перед тем как отозваться, Дин помолчал, выжидая, все ли выплеснул Сэм. Потом вздохнул и, со стоном перевернувшись на спину, сказал:
- Не ори, я был занят.
Дин буквально услышал, как захлебнулся очередной фразой брат.
- Охотился? С тобой все в порядке? Ты ранен?
- Да, охотился, - Дин на мгновенье, всего лишь на мгновенье прикрыл глаза и замолчал
Гребаная охота! Два оборотня. Два подростка не не старше тринадцати лет. Дети еще. И он, Дин, засадил каждому из них прямо в сердце по круглой серебряной пуле. - Нет, не ранен, - бесцветно добавил он.
В трубке громко выдохнули и уже на полтона ниже произнесли:
- Я переживал.
Дин позволил себе дернуть краешком губ и иронично выгнуть бровь, но промолчал.
- Я хотел поздравить тебя.
Теперь Дин улыбнулся:
- Догадываюсь.
- С днем рожденья.
Уже захлопывая крышку телефона, Дин посмотрел на количество пропущенных вызовов:
- Не так уж и много. Всего четырнадцать, чувак.
* * *
Холодная стена была просто подарком для разбитой головы, приглушая тягучую боль, даря кратковременное облегчение. Дин усмехнулся. Конечно, Сэм тогда волновался, но и Дин мог припомнить мелкому пару случаев.
* * *
24 января 1995 год.
Карни. Небраска.
Жесткая, обтянутая грязно-молочным дерматином скамья в приемном покое карнийского муниципального госпиталя не была предназначена для сна. Но Дин, свернувшись на ней калачиком, положив под голову собственную куртку, и не думал спать. Просто в один момент решил прикрыть уставшие от резкого больничного света глаза и словно провалился в темный, лишенный звуков и движения омут. В следующее мгновенье его уже кто-то тряс за плечо:
- Дин, сынок!
Наверно, ему даже что-то снилось, но, едва открыв глаза и увидев отца, Дин резко сел, едва не сбив с ног присевшего рядом Джона.
- Сэмми? - тревога за брата прорвалась фальцетом в голосе, и Дин поспешно захлопнул рот.
- Тихо, тихо, Дин, - Джон мягко придержал старшего сына и ободряюще улыбнулся. - Сэму удалили аппендицит. Он уже в палате. Я бы не будил, только он очнулся и требует тебя.
Пару секунд Дин непонимающе смотрел на отца, пока смысл сказанного не пробился в его испуганное сознание.
- Очнулся? - нерешительно повторил он, и тут же вскочил на ноги.
Джон кивнул и, не спеша, пошел вслед за умчавшимся вперед первенцем.
Только перед дверью в палату Дин, оглянувшись, притормозил, словно ища поддержку у отца. Затем выдохнул и решительно вошел.
Он ожидал увидеть изможденного, измученного болью младшего брата. Но первое, что бросилось в глаза - это широкая улыбка, знакомые ямочки на щеках и веселый взгляд. Да, мелкий был все еще бледный, да, наверное, он смотрелся бы лучше без всех этих трубок, но Дин, наконец, ощутил, как отпустило сердце. А когда Сэм, смущенно заелозив на кровати, вытащил из-под подушки маленький помятый пакет...
- С днем рожденья, старик, - вот тут Дин вообще почувствовал себя счастливым.<
* * *
Часы на руке тихо пискнули. Полночь. Дин, закусив губу, попытался поудобней, насколько это было возможно, пристроить за спиной связанные руки.
* * *
25 декабря 1988 год.
Бенд. Орегон.
Часы тихо щелкнули, и на циферблате рядом с тремя нолями появилась единица. Полночь. Но Дину не спалось.
Открыв глаза, он смотрел на прикроватную тумбочку, где в тусклом свете ночника - Сэм все еще боялся спать без света - виднелось белое пятно альбомного листа, прислоненного к абажуру лампы. Рисунок было не рассмотреть, но Дин и без того знал, что там. Большая черная машина с двумя колесами, больше похожая на бегемота, но, тем не менее - Импала! За рулем нарисованной простым карандашом машины сидел круглолицый улыбающийся человечек почему-то с одним ухом.
Вечером, вручая рисунок, на невинный подкол старшего брата Сэм сказал, что Дин - просто дурак! Второго уха не видно. Так бывает. Он даже повернул голову, показывая глупому старшему брату, что уха может быть действительно не видно.
А еще на рисунке стрелочками было указано, где Импала, а где, собственно, Дин. Только Сэму пока не удавалось написать имя старшего брата без ошибок. Он почему-то всегда пропускал букву «а». Вот и в этот раз пропустил, а потом, видно, вспомнил, но места между буквами уже не было. Тогда он просто дописал ее в конце слова. Получилось по-девчачьи, но Дин не обиделся.
Там же, на тумбочке, лежал еще один подарок Дина, только уже от отца. Даже когда Дин просто смотрел на него, в груди замирало сердце, а когда брал в руки - дыхание перехватывало! Настоящий перочинный нож. Это его первое личное оружие. Теперь он совсем взрослый. Девять лет - это вам не шуточки! И перочинный нож с выкидным лезвием - тому доказательство.
* * *
Эх, сюда бы этот нож! Дин повел плечами, не сдерживая стон от боли в вывернутых суставах. Да, он всегда умудрялся влипать в историю, даже там, где ее не было.
Он потерял чувство времени. Иногда, когда открывал глаза, ему казалось, что уже рассвело, а потом вновь наступала темнота. От холода уже ощутимо трясло, но Дин уперто жался к стене, пытаясь найти в ней точку опоры, за которую может удержаться не только тело, но и уплывающее сознание.
* * *
24 января 1997 год.
Грили. Колорадо.
Вода приятно бодрила, холодными каплями освежая пылающую кожу. Дин подставил сложенные ладони под струю и плеснул водой себе в лицо еще раз. Прополоскал рот, сплевывая розоватую от крови воду в раковину.
Медленно выпрямился, рассматривая себя в зеркале. Что ж, могло быть и хуже. Зубы целы. На скуле ничего себе такой синяк. Левый глаз заплыл, превратившись в узкую щелочку.
Повернулся спиной, осторожно задрав футболку и вывернув голову, рассматривая офигенный ушиб чуть пониже лопатки.
Да, умеет его братишка выбирать «друзей». Вчера завалился домой с разбитым носом, расквашенной в лепешку губой и порванной курткой. Хорошо, что отец уехал и не видел всего этого. Ну, ничего. Дин усмехнулся. Сегодняшний «разговор» послужит для этих придурков, посмевших тронуть Сэма, хорошим уроком.
Решив, что хорошо бы приложить к ушибу лед, он вышел из ванной.
И вот тут на него и налетел вихрь под названием «младший брат» и заорал прямо в ухо:
- С днем рожденья!
Черт! Он совсем забыл! Уставший и измотанный, он совсем забыл о своем дне рождения.
* * *
Перекошенная дверь с противным скрипом открылась, и на лестнице, в проходе, застыла большая тень. Зеленым огнем полыхнули глаза, и Дин просто физически почувствовал запах страха. От этого существа разило чистым, незамутненным ужасом.
С запахом страха Дин был знаком не понаслышке. Это он вначале буравит живот сосущей пустотой, а затем впрыскивает в кровь адреналин. От него начинают звенеть натянутые, словно струны, мышцы, а голова становится кристально чистой, освобождая пространство только для одной мысли: «Сражайся!»
Страх пахнет кровью, мочой и болью. И без него нельзя. Он дает возможность выживать.
Половицы ступеньки скрипнули под ногой сикоме. Оно, или, скорее, она медленно спускалась, заслоняя спиной свет, лившийся из дверного проема.
Дин моргнул, стараясь не выдать своих чувств. Такие, как сикоме, чуют ужас жертвы. Они им наслаждаются.
Глубокий утробный звук, вырвавшийся из глотки существа, заметно поколебал внутренние барьеры, выстроенные охотником, заставив его похолодеть от страха. А когда изогнутый коготь на черном пальце почти нежно коснулся его щеки, Дин с трудом сглотнул, внезапно позабыв, как это делается.
Его реакция не прошла незамеченной для сикоме. Словно забавляясь, она провела когтем по его нижней губе, и тут Дин, не выдержав, дернул подбородком, уходя от прикосновения. Такого он даже в кошмарном сне представить не мог. Попасть в руки к похотливому монстру!
- Крошка, ты явно не в моем вкусе, - голос от долгого молчания охрип, и, быть может, только поэтому Дин не сорвался на позорный фальцет. Хотя какой, к черту, позорный! На сикоме и смотреть было жутко, а то, что могло сотворить с ним это одичавшее подобие женщины, представлять Винчестеру не хотелось!
Услышав его голос, она заинтересованно наклонила голову, внимательно разглядывая охотника. Медленно наклонилась к нему, почти вплотную приблизившись к лицу.
Дин, сжав губы, малодушно зажмурился и даже задержал дыхание. Неловко елозя здоровой ногой по полу, он попытался отползти хоть на дюйм дальше. Тщетно. Вытянутой рукой сикоме уперлась в стену, перекрывая Винчестеру пути отступления.
Наткнувшись на преграду, он распахнул глаза и увидел огромную руку с вздувшимися жгутами вен всего в нескольких сантиметрах от себя. Короткие волосы на голове охотника шевельнулись от близкого тяжелого дыхания, а затем он услышал, как рядом с его ухом сикоме втянула носом воздух.
Она обнюхивала его, словно... Словно...
Дин не хотел об этом думать. Совсем.
Внезапно тяжелая ладонь, толкнув его в плечо, развернула, жестко впечатывая спиной в подвальную стену. Наверное, суставы в скрученных руках отреагировали очень болезненно, и яркая вспышка перед глазами, скорее всего, была отголоском этой боли. Но Дин сейчас не думал об этом, бросив все свои силы на борьбу с удушающей, растущей, словно лавина в горах, паникой.
Ладонь существа медленно переместилась на его шею. Мертвой хваткой прижимая пленника, давая ему дышать, но не позволяя двигаться. Большой палец, царапая кожу когтем, прошелся по скуле, и Винчестер неожиданно вспомнил, что он уже два дня не брился. Сдавленный всхлип, вырвавшийся сквозь сжатые губы, должен был, наверное, означать смешок над глупой мыслью, но он остался тем, чем был - всхлипом.
Рука твари начала смещаться вниз. С треском отлетела пуговица на рубашке. И воспаленным от напряжения слухом Дин услышал как она, подскочив, откатилась в сторону. Ворот футболки натянулся, оголяя ключицу со стороны татуировки против одержимости. И сикоме резко выдохнула, вцепившись пальцами в плечо Винчестера.
Наверху что-то загрохотало, и нечисть разочаровано вздохнула, еще сильнее сжав пальцы, впиваясь когтями в кожу Дина. Настороженно оглянулась. Звук повторился, и, недовольно зарычав, сикоме отстранилась от Винчестера.
Убрав руку, резко поднялась, а Дин, лишившись опоры, тут же сполз по стенке на бок. Облегчение оттого, что тварь оставила его в покое, сменилось головокружительной слабостью. Ему показалось, что он даже не моргал, но, все же, он не заметил, как дверь вновь приоткрылась, а в образовавшуюся щель кто-то юркнул. Дин только удивленно хлопнул ресницами, увидев прямо перед собой материализовавшегося, казалось, прямо из воздуха Сэма.
Но вначале были его теплые руки, осторожно приподнявшие за плечи, и лишь потом пробился голос:
- ... меня слышишь? Дин? Идти сможешь? - Сэм не ждал ответа, прислонив брата к груди, он ножом перерезал веревки, стягивающие за спиной руки.
Сэм был мягким и теплым, и еще таким родным, что Дин напрочь забыл о каком-то там «личном пространстве». Ткнувшись носом брату в плечо, он только глухо застонал, когда кровь ринулась в освобожденные от веревок онемевшие конечности. Запекло и закололо так, что на миг Дин забыл о ране в ноге и даже о сикоме.
А Сэм уже тормошил и поднимал его:
- Нам надо выбираться, Дин. Одну я завалил, но вот-вот вернется вторая. Давай пошевеливаться.
С помощью Сэма Дину удалось встать, точнее, приподняться, скорчившись от боли и до крови закусив нижнюю губу. Мир опасно накренился, но сильная рука брата поддержала, не давая завалиться обратно на пол.
Перебросив одну руку Дина себе через шею, Сэм правой придержал его за талию, ухватившись за ремень, и потащил к выходу.
- Давай, большой брат, еще немного.
Автор: Gaytri.
Бета: Anna_Lusia.
Гамма: Какая, к Винчестерам, гамма!
Жанр: Angstище.
Рейтинг: PG -13.
Персонажи: Дин и Сэм (оригинально, я знаю).
Предупреждение: Штампы, хотя я с ними честно боролась.
Дисклеймер: Да, да, я отказываюсь.
Статус: С этим мы разобрались. 3 000 слов.
От автора: Вообще-то, я не такая кровожадная... Наверное.
22.40
23 января.
Грейт-Фолс. Монтана.
читать дальшеСознание возвращалось медленно. Короткими, яркими до слепоты вспышками, атакуя сразу все рецепторы. Сначала холод - тонкими ледяными иглами буравящий кости. Затем, запах гнили - выкручивающий протестующий желудок. И боль - зазубренными острыми осколками вгрызающаяся в избитое тело. И звук, глухой и надрывный, похожий на стон.
Прислушиваясь к тугим ударам пульса, он насторожился. Только спустя долгое, до потери самоконтроля, мгновенье, когда жалобное клокотание повторилось, Винчестер больно закусил губу, понимая, что это стонет он сам. Нахмурившись, ощущая, как неприятно засаднила кожа на лбу, он, наконец, решился открыть глаза.
Окружающая густая серость сменила расплывающиеся зеленые круги под веками. Он лежал на холодном полу, лицом в гнилой соломе. В висках удручающе жизнерадостно бухала кровь, во рту сухим картоном ворочался язык.
Медленно моргнув, задевая ресницами тонкие тростинки соломы, он повернул голову. Темная стена и маленькое узкое окошко под потолком. Он снова прислушался, пытаясь определить, есть ли кто еще в помещении. Где-то за его спиной что-то тихо зашуршало и пискнуло. Крысы. Инстинктивно дернулся, намереваясь встать, и тут же плечи обожгло огнем. Охнув, он ткнулся головой в пол.
- Сукин ты сын.
Руки связаны за спиной. Профессионально - расчетливо. Надежно скручены веревкой не только кисти, но и локти. Понимая тщетность своих усилий, он все же еще раз дернул руками. Утихнувшая было боль вернулась, острыми шипами вгрызаясь в вывернутые суставы. Он выдохнул сквозь стиснутые зубы, задавливая мерзкие щупальца страха, холодным клубком поселившегося где-то внизу живота. Буквально кожей ощущая нависшую над ним отчаянную неизвестность. Малодушно захотелось спрятаться под одеяло, как в детстве, уходя от ночных комаров, или хотя бы позвать брата. Но он только прикрыл глаза и скрипнул зубами. Сам вляпался - сам и выпутывайся. Для начала, надо встать.
Однако, едва попытавшись подтянуть колени, он задохнулся от острой боли в левой лодыжке. Вспышка отрезвила и окончательно прочистила мозги . Прислонившись пылающим лбом к полу, Дин вспомнил, как здесь оказался.
* * ** *
18.25
23 января.
Грейт-Фолс. Монтана.
- Да расслабься, Сэмми, мы были в местах и похуже, - беспечно бросил старший Винчестер, открывая залапанную грязными руками дверь очередного в их кочующей жизни мотельного номера.
С тяжелым вздохом рассматривая комнату и не решаясь сделать шаг внутрь, Сэм упрямо мотнул лохматой головой. Все, как всегда: привычно, знакомо, просто до зубовного скрежета. Возле стены - кровать-полуторка с железными спинками, пережившая, наверное, еще гражданскую. Прикроватная тумбочка без дверцы, зато с выступающими петлями. Узкий диван с вызывающе торчащей из порванной обивки пружиной. Грязный, в нехороших пятах пол, спертый запах пыли, застарелой грязи и секса.
- Похуже? Я в этом не уверен, - осматривая номер через плечо брата, Сэм брезгливо поморщился. - Может, переночуем в Импале?
- Старик, на улице холодно, а печка... - Дин, не договорив, недовольно скривился и прошел в номер. Его брезентовая сумка полетела на развалюху-диван. - Да и батарея лэптопа разрядилась, сам говорил.
Сэм, неуверенно потоптавшись на пороге, все же последовал за братом. Аккуратно положил старую кожаную сумку с ноутбуком на стол, обтянутый пожелтевшей, с бурыми и даже на вид липкими пятнами клеенкой. Осторожно умостился на хлипком стуле. Дерево под его весом жалобно пискнуло, но выдержало.
Широко зевнув, младший Винчестер медленно, с наслаждением покрутил головой, растягивая затекшие мышцы. Хотелось есть и спать. Хотя спать, пожалуй, хотелось больше. Сэм даже зевнул - широко, с наслаждением, не заботясь о приличиях и не прикрывая рот рукой. Сказывалась бессонная ночь, которую он провел за компьютером в поисках информации о загадочных исчезновениях людей в Грейт-Фолс.
Происходящее в этом маленьком городишке сильно смахивало на работу сикоме - свирепого существа с развитой мускулатурой, острыми зубами и горящими адским огнем глазами. Жутковатый рисунок человекоподобного монстра красовался на странице отцовского дневника, как раз после вендиго. Отец писал, что это, чаще всего, особи женского пола. Твари, охотятся на мужчин, устраивая засады в горах. Зачем? Об этом отец не написал, но у Винчестеров было по этому поводу не очень радужное предположение. Дин, едва прочитав запись Джона, присвистнул и весьма недвусмысленно поиграл бровями:
- А дамочки-то затейницы!
В ответ он заслужил только порицательный взгляд Сэма, который с успехом проигнорировал. А утром, хлопнув дверцами Импалы, они рванули через два штата дальше, разбираться с этими самыми сикоме.
- ...Так, ты отдыхай, а я тут прошвырнусь, - отдернув куртку и подняв воротник, Дин решительно направился к двери.
- Какого черта?- Сэм не злился - сил не было. Он только сощурился, пристально наблюдая за телодвижениями брата. - Ты весь день был за рулем, тебе тоже не мешало бы поспать.
Уже взявшись за ручку двери, старший Винчестер повернул голову:
- Тут одна кровать. На диване ты не поместишься, а я еще не долбаный йог чтобы спать на пружине. Так что дрыхни. Я пока разведаю, что к чему.
Особого плана у Дина не было. Ну, точнее, план, конечно, был, но ничего сверх оригинального. Завалиться в ближайший бар и между первым и вторым стаканчиком выяснить у бармена, что тут происходит. Правда, все оказалось гораздо проще и интересней. Потому как на месте бармена была прехорошенькая высокая блондинка с голубыми глазами и заразительным смехом, которая, ко всем ее явным прелестям, оказалась еще и сестрой подруги пропавшего парня.
Выходя через сорок минут из бара, Дин уже имел в нагрудном кармане не только адрес, где была найдена машина пропавшего молодого человека, но и телефонный номер Крисси.
А что, он не имеет права на праздник? Вот только разузнает еще кое-что...
Прибыв на указанное барменшей место и заглушив мотор, Дин набрал номер брата. Терпеливо выждал пять гудков и, оставив на голосовой почте сообщение Сэму о том, где он, вышел из машины.
То, что он совершил ошибку и сунулся в лес один, Дин понял сразу, как только над его головой сомкнулись кроны деревьев. Правая рука дернулась, привычным движением потянувшись к рукоятке пистолета за поясом, но плотная тень уже отделилась от ствола дерева и метнулась к охотнику.
В ночном лесу выстрел прозвучал слишком громко. Взбудораженные вороны, не отлетавшие далеко от городских свалок, сорвались с веток с противным гвалтом.
Громкое карканье и хлопанье крыльев всего на секунду отвлекло внимание охотника. Этого оказалось достаточно. Теней было две.
Дин слишком поздно среагировал на хруст ветки за спиной. Разворачиваясь в падении, уходя от возможной атаки, нажал на курок. Отдача знакомо толкнула кольт в ладони. Одновременно короткая вспышка сорвалась со ствола, огненным шлейфом провожая серебряную пулю. Он только успел подумать, что промазал, когда черная тень взвилась на три фута вверх, и что-то острое, жалящее, впилось в ногу, а большое и темное - ударило в лицо, оставляя после себя лишь тьму.
* * *
Вторая попытка привстать была удачнее, хотя бы потому, что Дин вначале перевернулся на бок и, отталкиваясь правой ногой, добрался до стены, и, уже опираясь на нее плечом, кое-как сел. Это не давало ему какого-либо преимущества, зато он почувствовал себя более защищенным, если можно себя вообще так чувствовать, будучи избитым, связанным и валяющимся неизвестно где.
Дин облизал пересохшие губы, чувствуя соленый вкус крови. Его затошнило, то ли от удара по голове, то ли от медного привкуса во рту. А когда спазмы, выворачивающие наизнанку желудок, прекратились, он попытался отползти подальше от собственной блевотины.
Разбивая шуршащую крысиную тишину подвала, в кармане завибрировал телефон. Дин нахмурился. У него не отобрали мобильник. Впрочем, какое дело сверхъестественным существам до какого-то там телефона? Тем более, что дотянуться до него Дин все равно не мог. Он так и остался лежать во внутреннем нагрудном кармане куртки.
Телефон замолчал, но только для того, чтобы вновь ожить едва слышным жужжанием. До Дина пытались дозвониться еще пять раз. Винчестер злился от собственного бессилия, ведь наверняка звонил Сэм. Кто еще может с завидным упрямством среди ночи набирать номер не отвечающего абонента? Только ваш младший родной брат. Ваша персональная «заноза-в-заднице».
* * *
25 января 2004 год.
Лотон. Оклахома.
Телефонный звонок с трудом пробивался сквозь сон, настойчиво отодвигая призрачные тени алкогольного дурмана. Непослушные пальцы ощупали прикроватную тумбочку. Неуклюже смели на пол мотельные часы прежде, чем Дин понял, что мобильный в заднем кармане брюк. Похоже, вчера он завалился спать одетый, рухнув прямо поверх покрывала.
Наконец, занудный телефон удалось вытащить из кармана и даже откинуть крышку.
- Да? - голос низкий, хриплый, как и положено после перепоя. Сколько же он вчера выпил?
- Дин? Это я - Сэм.
Брат мог и не представляться, Дин узнал бы его даже по молчаливому сопению.
- Привет, - не очень жизнерадостно отозвался старший Винчестер.
- Слава Богу! Дин! - затараторил Сэм.
Дин был вынужден убрать трубку подальше от уха, чтобы избавиться от застучавших в голове молоточков, сопровождающих взбудоражено-гневный монолог брата.
- Я тебе звонил вчера весь день! Черт, я звонил миллион раз! Где ты был? Почему не отвечал?
Перед тем как отозваться, Дин помолчал, выжидая, все ли выплеснул Сэм. Потом вздохнул и, со стоном перевернувшись на спину, сказал:
- Не ори, я был занят.
Дин буквально услышал, как захлебнулся очередной фразой брат.
- Охотился? С тобой все в порядке? Ты ранен?
- Да, охотился, - Дин на мгновенье, всего лишь на мгновенье прикрыл глаза и замолчал
Гребаная охота! Два оборотня. Два подростка не не старше тринадцати лет. Дети еще. И он, Дин, засадил каждому из них прямо в сердце по круглой серебряной пуле. - Нет, не ранен, - бесцветно добавил он.
В трубке громко выдохнули и уже на полтона ниже произнесли:
- Я переживал.
Дин позволил себе дернуть краешком губ и иронично выгнуть бровь, но промолчал.
- Я хотел поздравить тебя.
Теперь Дин улыбнулся:
- Догадываюсь.
- С днем рожденья.
Уже захлопывая крышку телефона, Дин посмотрел на количество пропущенных вызовов:
- Не так уж и много. Всего четырнадцать, чувак.
* * *
Холодная стена была просто подарком для разбитой головы, приглушая тягучую боль, даря кратковременное облегчение. Дин усмехнулся. Конечно, Сэм тогда волновался, но и Дин мог припомнить мелкому пару случаев.
* * *
24 января 1995 год.
Карни. Небраска.
Жесткая, обтянутая грязно-молочным дерматином скамья в приемном покое карнийского муниципального госпиталя не была предназначена для сна. Но Дин, свернувшись на ней калачиком, положив под голову собственную куртку, и не думал спать. Просто в один момент решил прикрыть уставшие от резкого больничного света глаза и словно провалился в темный, лишенный звуков и движения омут. В следующее мгновенье его уже кто-то тряс за плечо:
- Дин, сынок!
Наверно, ему даже что-то снилось, но, едва открыв глаза и увидев отца, Дин резко сел, едва не сбив с ног присевшего рядом Джона.
- Сэмми? - тревога за брата прорвалась фальцетом в голосе, и Дин поспешно захлопнул рот.
- Тихо, тихо, Дин, - Джон мягко придержал старшего сына и ободряюще улыбнулся. - Сэму удалили аппендицит. Он уже в палате. Я бы не будил, только он очнулся и требует тебя.
Пару секунд Дин непонимающе смотрел на отца, пока смысл сказанного не пробился в его испуганное сознание.
- Очнулся? - нерешительно повторил он, и тут же вскочил на ноги.
Джон кивнул и, не спеша, пошел вслед за умчавшимся вперед первенцем.
Только перед дверью в палату Дин, оглянувшись, притормозил, словно ища поддержку у отца. Затем выдохнул и решительно вошел.
Он ожидал увидеть изможденного, измученного болью младшего брата. Но первое, что бросилось в глаза - это широкая улыбка, знакомые ямочки на щеках и веселый взгляд. Да, мелкий был все еще бледный, да, наверное, он смотрелся бы лучше без всех этих трубок, но Дин, наконец, ощутил, как отпустило сердце. А когда Сэм, смущенно заелозив на кровати, вытащил из-под подушки маленький помятый пакет...
- С днем рожденья, старик, - вот тут Дин вообще почувствовал себя счастливым.<
* * *
Часы на руке тихо пискнули. Полночь. Дин, закусив губу, попытался поудобней, насколько это было возможно, пристроить за спиной связанные руки.
* * *
25 декабря 1988 год.
Бенд. Орегон.
Часы тихо щелкнули, и на циферблате рядом с тремя нолями появилась единица. Полночь. Но Дину не спалось.
Открыв глаза, он смотрел на прикроватную тумбочку, где в тусклом свете ночника - Сэм все еще боялся спать без света - виднелось белое пятно альбомного листа, прислоненного к абажуру лампы. Рисунок было не рассмотреть, но Дин и без того знал, что там. Большая черная машина с двумя колесами, больше похожая на бегемота, но, тем не менее - Импала! За рулем нарисованной простым карандашом машины сидел круглолицый улыбающийся человечек почему-то с одним ухом.
Вечером, вручая рисунок, на невинный подкол старшего брата Сэм сказал, что Дин - просто дурак! Второго уха не видно. Так бывает. Он даже повернул голову, показывая глупому старшему брату, что уха может быть действительно не видно.
А еще на рисунке стрелочками было указано, где Импала, а где, собственно, Дин. Только Сэму пока не удавалось написать имя старшего брата без ошибок. Он почему-то всегда пропускал букву «а». Вот и в этот раз пропустил, а потом, видно, вспомнил, но места между буквами уже не было. Тогда он просто дописал ее в конце слова. Получилось по-девчачьи, но Дин не обиделся.
Там же, на тумбочке, лежал еще один подарок Дина, только уже от отца. Даже когда Дин просто смотрел на него, в груди замирало сердце, а когда брал в руки - дыхание перехватывало! Настоящий перочинный нож. Это его первое личное оружие. Теперь он совсем взрослый. Девять лет - это вам не шуточки! И перочинный нож с выкидным лезвием - тому доказательство.
* * *
Эх, сюда бы этот нож! Дин повел плечами, не сдерживая стон от боли в вывернутых суставах. Да, он всегда умудрялся влипать в историю, даже там, где ее не было.
Он потерял чувство времени. Иногда, когда открывал глаза, ему казалось, что уже рассвело, а потом вновь наступала темнота. От холода уже ощутимо трясло, но Дин уперто жался к стене, пытаясь найти в ней точку опоры, за которую может удержаться не только тело, но и уплывающее сознание.
* * *
24 января 1997 год.
Грили. Колорадо.
Вода приятно бодрила, холодными каплями освежая пылающую кожу. Дин подставил сложенные ладони под струю и плеснул водой себе в лицо еще раз. Прополоскал рот, сплевывая розоватую от крови воду в раковину.
Медленно выпрямился, рассматривая себя в зеркале. Что ж, могло быть и хуже. Зубы целы. На скуле ничего себе такой синяк. Левый глаз заплыл, превратившись в узкую щелочку.
Повернулся спиной, осторожно задрав футболку и вывернув голову, рассматривая офигенный ушиб чуть пониже лопатки.
Да, умеет его братишка выбирать «друзей». Вчера завалился домой с разбитым носом, расквашенной в лепешку губой и порванной курткой. Хорошо, что отец уехал и не видел всего этого. Ну, ничего. Дин усмехнулся. Сегодняшний «разговор» послужит для этих придурков, посмевших тронуть Сэма, хорошим уроком.
Решив, что хорошо бы приложить к ушибу лед, он вышел из ванной.
И вот тут на него и налетел вихрь под названием «младший брат» и заорал прямо в ухо:
- С днем рожденья!
Черт! Он совсем забыл! Уставший и измотанный, он совсем забыл о своем дне рождения.
* * *
Перекошенная дверь с противным скрипом открылась, и на лестнице, в проходе, застыла большая тень. Зеленым огнем полыхнули глаза, и Дин просто физически почувствовал запах страха. От этого существа разило чистым, незамутненным ужасом.
С запахом страха Дин был знаком не понаслышке. Это он вначале буравит живот сосущей пустотой, а затем впрыскивает в кровь адреналин. От него начинают звенеть натянутые, словно струны, мышцы, а голова становится кристально чистой, освобождая пространство только для одной мысли: «Сражайся!»
Страх пахнет кровью, мочой и болью. И без него нельзя. Он дает возможность выживать.
Половицы ступеньки скрипнули под ногой сикоме. Оно, или, скорее, она медленно спускалась, заслоняя спиной свет, лившийся из дверного проема.
Дин моргнул, стараясь не выдать своих чувств. Такие, как сикоме, чуют ужас жертвы. Они им наслаждаются.
Глубокий утробный звук, вырвавшийся из глотки существа, заметно поколебал внутренние барьеры, выстроенные охотником, заставив его похолодеть от страха. А когда изогнутый коготь на черном пальце почти нежно коснулся его щеки, Дин с трудом сглотнул, внезапно позабыв, как это делается.
Его реакция не прошла незамеченной для сикоме. Словно забавляясь, она провела когтем по его нижней губе, и тут Дин, не выдержав, дернул подбородком, уходя от прикосновения. Такого он даже в кошмарном сне представить не мог. Попасть в руки к похотливому монстру!
- Крошка, ты явно не в моем вкусе, - голос от долгого молчания охрип, и, быть может, только поэтому Дин не сорвался на позорный фальцет. Хотя какой, к черту, позорный! На сикоме и смотреть было жутко, а то, что могло сотворить с ним это одичавшее подобие женщины, представлять Винчестеру не хотелось!
Услышав его голос, она заинтересованно наклонила голову, внимательно разглядывая охотника. Медленно наклонилась к нему, почти вплотную приблизившись к лицу.
Дин, сжав губы, малодушно зажмурился и даже задержал дыхание. Неловко елозя здоровой ногой по полу, он попытался отползти хоть на дюйм дальше. Тщетно. Вытянутой рукой сикоме уперлась в стену, перекрывая Винчестеру пути отступления.
Наткнувшись на преграду, он распахнул глаза и увидел огромную руку с вздувшимися жгутами вен всего в нескольких сантиметрах от себя. Короткие волосы на голове охотника шевельнулись от близкого тяжелого дыхания, а затем он услышал, как рядом с его ухом сикоме втянула носом воздух.
Она обнюхивала его, словно... Словно...
Дин не хотел об этом думать. Совсем.
Внезапно тяжелая ладонь, толкнув его в плечо, развернула, жестко впечатывая спиной в подвальную стену. Наверное, суставы в скрученных руках отреагировали очень болезненно, и яркая вспышка перед глазами, скорее всего, была отголоском этой боли. Но Дин сейчас не думал об этом, бросив все свои силы на борьбу с удушающей, растущей, словно лавина в горах, паникой.
Ладонь существа медленно переместилась на его шею. Мертвой хваткой прижимая пленника, давая ему дышать, но не позволяя двигаться. Большой палец, царапая кожу когтем, прошелся по скуле, и Винчестер неожиданно вспомнил, что он уже два дня не брился. Сдавленный всхлип, вырвавшийся сквозь сжатые губы, должен был, наверное, означать смешок над глупой мыслью, но он остался тем, чем был - всхлипом.
Рука твари начала смещаться вниз. С треском отлетела пуговица на рубашке. И воспаленным от напряжения слухом Дин услышал как она, подскочив, откатилась в сторону. Ворот футболки натянулся, оголяя ключицу со стороны татуировки против одержимости. И сикоме резко выдохнула, вцепившись пальцами в плечо Винчестера.
Наверху что-то загрохотало, и нечисть разочаровано вздохнула, еще сильнее сжав пальцы, впиваясь когтями в кожу Дина. Настороженно оглянулась. Звук повторился, и, недовольно зарычав, сикоме отстранилась от Винчестера.
Убрав руку, резко поднялась, а Дин, лишившись опоры, тут же сполз по стенке на бок. Облегчение оттого, что тварь оставила его в покое, сменилось головокружительной слабостью. Ему показалось, что он даже не моргал, но, все же, он не заметил, как дверь вновь приоткрылась, а в образовавшуюся щель кто-то юркнул. Дин только удивленно хлопнул ресницами, увидев прямо перед собой материализовавшегося, казалось, прямо из воздуха Сэма.
Но вначале были его теплые руки, осторожно приподнявшие за плечи, и лишь потом пробился голос:
- ... меня слышишь? Дин? Идти сможешь? - Сэм не ждал ответа, прислонив брата к груди, он ножом перерезал веревки, стягивающие за спиной руки.
Сэм был мягким и теплым, и еще таким родным, что Дин напрочь забыл о каком-то там «личном пространстве». Ткнувшись носом брату в плечо, он только глухо застонал, когда кровь ринулась в освобожденные от веревок онемевшие конечности. Запекло и закололо так, что на миг Дин забыл о ране в ноге и даже о сикоме.
А Сэм уже тормошил и поднимал его:
- Нам надо выбираться, Дин. Одну я завалил, но вот-вот вернется вторая. Давай пошевеливаться.
С помощью Сэма Дину удалось встать, точнее, приподняться, скорчившись от боли и до крови закусив нижнюю губу. Мир опасно накренился, но сильная рука брата поддержала, не давая завалиться обратно на пол.
Перебросив одну руку Дина себе через шею, Сэм правой придержал его за талию, ухватившись за ремень, и потащил к выходу.
- Давай, большой брат, еще немного.
По ступенькам подниматься было трудно. Почти невыносимо больно. Но Дин терпел. Ради Сэма, закусив губу, терпел. А вот как они оказались в машине, уже не помнил. Только что впереди было еще две ступени, а теперь - светлая обивка Импалы и знакомое мерное урчание мотора. Это придало сил, и Дин, помогая себе руками, медленно приподнялся на заднем сиденье. Поднял голову и тут же встретился с настороженным взглядом Сэма в зеркале заднего вида.
- Как ты?
Дин молча прикрыл глаза и кивнул.
- Хорошо, - выдохнул с облегчением Сэм. - Так как дома тебя ждут спирт, игла, нож и огромный торт. С днем рожденья, Дин!